Книга Отмеченный сигилом  - Дмитрий Миконов

Через частично проломленную крышу поступало достаточно лунного света, чтобы Лаен наконец разглядел безжизненные тела двух мужчин. Первый, без видимых ранений, навзничь раскинулся на скамье у самого прохода. Второй неестественно ровно, будто прилежный семинарист на лекции, прильнул спиной к деревянному брусу подпорки, что держала остатки крыши. Как позже разобрался Лаен, в таком положении его удерживала крестовина меча, вбитого в живот вместе с куском туники.

Подойдя ближе и присмотревшись к телам повнимательнее, десятник не поверил своим глазам. Судя по одежде и амуниции, убитые являлись адептами ордена химер – последователями одного из течений магии печатников, которые использовали собственные сигилы ради получения власти над иллюзией. Доподлинно не было известно, каких подношений это им стоило, но освоенная орденцами техника боя в сочетании с фантомами слыла очень действенной.

Если бы так случилось, что десяток северян – закованных в кольчуги бойцов Гаттейского союза, исконных врагов Аламийской империи, выступил против боевой пары химер – Лаен не задумываясь поставил бы все свои лиры на последних.

«А сколько бы вы поставили, сударь, если б против химер выступила пара джарахов? – вкрадчиво прозвучал голос целительницы. – Вот я, например, даже сейчас не уверена…»

«До этого никогда не дойдет! – категорично отозвался десятник. – Химеры и джарахи всегда выступали на одной стороне!»

«Времена изменились… Теперь происходит даже то, что никогда не могло произойти. Вам, сударь, пора перестать смотреть на мир через призму прошлого».

Десятнику не хотелось в этом признаваться, но, возможно, Марта была права. Слишком много противоречий скопилось в его мыслях. Они роились в голове, словно мелкие мураши, мешая трезво оценить происходящее и распознать истину. Но в любом случае сейчас имел значение лишь один вопрос: с какой целью урочище посетили телохранители одного из баронов, а может, даже зеркального князя, да еще и встретили здесь, на свою беду, мировую жницу?

И что могло стать причиной их смерти? В драке химеры превращались в феерию образов, в многорукое чудовище, каждую долю секунды жалящее противника серией ложных выпадов, среди которых следовал и настоящий. Выстроить защиту против такой техники было невероятно сложно. Пока противник химеры яростно размахивал оружием, пытаясь отвести несуществующие удары, боец ордена бил лишь единожды и почти всегда результативно.

Неожиданно Лаену пришла в голову вполне закономерная мысль: а где сейчас находилось то, что смогло победить одних из лучших бойцов империи?

Он вновь в недоумении огляделся вокруг, но ответов на свои вопросы не нашел. Сигил Пустоты активно пульсировал, что не давало ровным счетом никаких преимуществ. Как десятник успел убедиться – округа буквально кишела тварями. И, наверное, лишь многоглазому Невзре известно, зачем Тарка вообще понесло наносить на карту Урочища эту деревеньку…

Сетуя на собственную недальновидность, десятник обратился к умершей целительнице:

«Марта! Может, ты наконец перестанешь меня донимать и поможешь? А то как бы тебе действительно не пришлось узнать, что будет, если я попадусь в лапы живорезов!»

«Если вы просите, господин Лаен…Это работа мастера. Одежда по большей части цела; судя по всему, единственный удар оказался смертельным в обоих случаях. – В голосе знахарки слышалось неподдельное уважение к профессионализму убийцы. – Моей мачехе не пришлось выжидать и пары ударов сердца, чтобы забрать их души. Боюсь, я не смогу помочь…»

«Кто же такое мог сотворить, забери его твари?!»

«Не имею ни малейшего представления, сударь».

«В любом случае здесь проклятые Воритаром места, – резюмировал джарах. – Каравану точно не стоит…»

«Подождите!.. – внезапно прервала его Марта. – Сначала я думала, что ошибаюсь, но теперь уверена, что где-то очень близко имеется открытый источник страданий… Я ощущаю дыхание мачехи… только не могу понять, откуда оно исходит. Белое пламя сильно жжется…»

«Что же ты раньше не сказала?!» – упрекнул знахарку десятник, хотя, по совести, следовало начать с себя. Кто еще виноват в том, что он изначально не проверил все помещение церкви?

Соблюдая осторожность, джарах вытащил стилет и прокрался в сторону алтаря, на всякий случай стараясь не приближаться к телам, источающим сильный запах крови. Прожитый опыт подсказывал, что следовало поскорее убираться отсюда. Свежая человечина или восстанет, или привлечет сущности Шуйтара. Все это лишь вопрос времени.

Марта оказалась права – за дощатой перегородкой, покрытой листами с выписками из церковных трактатов, на спине, запрокинув голову, лежал бритоголовый старик. Рукава серой робы оказались закатаны по локоть, выставляя напоказ худые татуированные предплечья. Окровавленные пальцы его левой руки елозили по уходящему в грудь обломку меча. Сил на то, чтобы вытащить забирающую жизнь железяку, у старика, по всей видимости, не осталось.

Монах Собора Воритара! Многоглазый Невзра, властитель ночного неба, сегодня просто осыпал Тарка невероятными встречами!

Служители Воритара, монахи белого пламени, или попросту серые монахи, являлись щитом Единой Церкви, прочно стоящим между ее паствой и сущностями Шуйтара. По крайней мере, так было в эпоху до Ритуала. Но после того, как в империю хлынули полчища разномастных тварей, деяния Собора стали казаться слишком незначительными. Даже более того: творимое монахами Воритара в отдельных поселениях в последнее время вызывало у десятника множество вопросов.

Джарах мог утверждать это уверенно. Находясь на службе у негоцианта Фекта, владыки каравана, ему довелось побывать в различных кордских провинциях. И он собственными глазами видел, как серые монахи, ведя беспощадную войну с тварями, отступали от принципов, заложенных в основу существования Собора Воритара.

Он видел, как огневик в составе длани Собора сжег женскую половину хутора одним взмахом руки лишь за то, что одну из местных заподозрили в ворожбе. Лицезрел вереницы подвешенных за шею людей, с печатями на всю спину, которые факельщики Собора выжигали каленым железом еще при жизни. Видел детей, которых забирали у матерей, чтобы увести на север, к Мерцающему морю, и воспитать как послушников патриарха Есиды…

Бритоголовый старик беззвучно открывал рот и пытался сосредоточить на десятнике мутный взгляд водянистых глаз. Торчащее в грудине лезвие мешало ему сделать достаточный вдох, оттого натянутые на шее старика жилы сотрясала мелкая дрожь, а с уголков рта сочилась окрашенная кровью слюна.

Прикинув длину лезвия, джарах засомневался, что его удастся извлечь без гибельного исхода для монаха. Тогда он мысленно обратился к Марте:

«Что-то можно сделать?»

«Нужно услышать сердце. Освободите ему грудь, господин, и приложите руку по центру».

Перехватив стилет левой рукой, Лаен склонился над умирающим и попытался растянуть в стороны пропитанные кровью края серого одеяния. Старик запрокинул голову и зашелся на выдохе стоном – кровь успела прикипеть к ране. Он уже явно находился пред вратами чертога Воритора, и десятник сомневался, что умение Марты сможет облегчить его страдания.